163. Типологические черты символизма и их эволюция в лирике А. Белого, Ф. Соллогуба
Содержание
Ярким явлением в русской поэзии на рубеже XIX-XX столетий был символизм. Не охватывая всего поэтического творчества в стране, он обозначил собой особый, характерный для своего времени этап литературной жизни России. Влияние символизма начало чувствоваться уже в последние десятилетия девятнадцатого века. Эстетическая система символистов, их философские устремления вызревали в годы политической реакции, наступившей после разгрома революционного народничества. Развиваясь в эпоху общественного застоя, эпоху торжества обывательщины – смутное, тревожное безвременье, символизм внял ее чертам.
Символизм возник в России под влиянием культуры Запада. На русских символистов в достаточной степени влияла и французская поэзия (Верлен, Рембо, Малларме), и английская, и немецкая, где символизм проявил себя в поэзии десятилетием раньше. Русские символисты внимали философии Ницше и Шопенгауэра. Они достаточно решительно отрицали свою принципиальную зависимость от западноевропейской литературы. Они искали свои корни в истинно русской поэзии – в книгах Тютчева, Фета, Фофанова, простирая свои родственные притязания даже на Пушкина и Лермонтова. Русский символизм резко отличался от западного своим обликом – духовностью, разнообразием творческих единиц, высотой и богатством своих свершений.
Актуальность исследования обусловлена современной культурной ситуацией, которая стимулирует развитие модернистских тенденций, столь популярных на рубеже XIX – XX вв. Символизм представлял собой течение, возникшее с целью пересоздания действительности. Она приобрела универсальный характер, во многом обусловливая само существо художественного сознания эпохи, его склонность к переосмыслению мироустройства, размыванию устоявшихся понятии, представлении, к пророчествам, катастрофизму, духовному бунтарству. Для всех русских символистов идея радикального обновления мира была чрезвычайно важной.
Сущность термина "символизм" имеет несколько интерпретаций.
Работ, непосредственно соприкасающихся с данной темой, сравнительно немного. Можно выделить следующие: первые разделы монографии В.А. Сарычева «Эстетика русского модернизма. Проблема «жизнетворчества»», книгу А. Эткинда «Хлыст. Секты, литература и революция», статьи З.0. Юрьевой, А. Хансена-Лёве, З.Г. Минц, Ольги Матич, П.П. Гайденко[3]. Проблема восприятия символистами идеи Преображения мира фигурирует в них, как правило, в качестве локальной, сопутствующей в ряду других проблем. В исследовании впервые предлагается целостное, всестороннее рассмотрение аспектов, связанных с идеей Преображения мира. Первыми в России о решительном перерождении бытия, человека и искусства заговорили в 1890-е годы «декаденты», «самозародившиеся мистики» (Д. Мережковский). По образно-аллегорическому определению одного из них, К. Бальмонта, это «люди, которые мыслят и чувствуют на рубеже двух периодов, одного законченного, другого еще не народившегося. Они видят, что вечерняя заря догорела, но рассвет еще спит где-то за гранью горизонта; оттого песни декадентов - песни сумерек и ночи. Они развенчивают все старое, потому что оно потеряло душу и сделалось безжизненной схемой. Но, предчувствуя новое, они, сами выросшие на старом, не в силах увидеть это новое воочию, - потому в их настроении, рядом с самыми восторженными вспышками, так много самой больной тоски»[4].Отсюда - изначальная двойственность мировоззрения «декадентов», их склонность если не «смоделировать» в своем воображении неведомый образ «нового мира», то, по крайней мере, возвестить о его неминуемом приближении[5]. Двойственность заключалась и в том, что «декаденты», устремляясь к будущему, хотели обрести новое качество, как бы отрекаясь от своей исконной природы, видя в символистском творчестве (в самом широком смысле) некую панацею. «...Символизму есть выход и к жизни, и к природе, и к общест-венности, - писал позднее Вл. Гиппиус. - Декадентство - крайнее самоутверждение личности, угрюмо-эстетическое, совершенно замкнутое. Это предел всякого самообособления...»[6]. Стремление к самообособлению было вызвано попытками создать, или воссоздать, иное мироздание, иной лик мира. Очевидно, что русскому символизму было органически присуще, уже в его истоках, неоромантическое противостояние действительности, принимавшее достаточно радикальные формы.
Симптоматично, между тем, что даже в 1910-е годы Вл. Гиппиус выражал сомнение в том, что символизм до конца преодолел, перерос «декадентство»: «Декадентство теперь уже забыто. Его отменил символизм. Преодолел? Все декадентские томления? <...> То, чем отличается символизм от декадентства, в том слабость символизма, а не сила - именно потому, что преодоления не совершилось. <...> Это не два разные мировоззрения <...> - но два разные жизненные требования»[7].
Русскому символизму (прежде всего в лице Мережковского, 3. Гиппиус, Н. Минского, Вяч. Иванова, А. Белого, Блока) всегда было присуще стремление вырваться за рамки самоценной, самодостаточной эстетики, он упорно претендовал на нечто большее.
Цель работы – охарактеризовать эволюцию символизма в творчестве Ф. Сологуба и А. Белого.
Для выполнения поставленной цели нами были решены следующие задачи: определены особенности формирования символизма в русской литературе; исследованы типологические черты символизма в творчестве Ф. Сологуба и Ф. Белого; проанализировано эволюционное развитие символизма в творчестве поэтов.
Методология исследования продиктована спецификой предмета исследования и предполагает синтез различных методов анализа: историко-генетического, сравнительно-исторического, функционально-типологического, структурно-семиотического.
Теоретическая значимость и научная новизна работы заключаются в расширении и углублении представлений об эволюции симолизма в русской литературе. Подобное исследование позволяет выявить фундаментальные закономерности философско-эстетического мышления символизма как литературного направления.
Процесс постижения эмпирической реальности и глубинной сущности жизни - это ступень в напряженном усилии обновить их. Идея преображения мира - одна из ключевых с точки зрения истолкования символизма как особого мировосприятия, а не как литературной школы с ее эстетическими канонами; она была «ядром» символистского миропонимания. Русские символисты стремились возвести природную сущность искусства в абсолютный, всеобъемлющий творческий закон (в том числе и на бытийно-бытовом уровне). Под «идеей преображения» в данной работе понимается некое умозрительное представление (или, используя выражение А. Белого, некая «текучая представляемость»), нечто рациональное и в то же время внерациональное, доминирующее порой не только на уровне сознания, мышления, но и на уровне чувств, эмоций. «...Понятие не идея, - образно формулировал А. Белый в эссе «Окно в будущее» (1904). - Идея может соприкасаться с понятием, как касательная с окружностью, в одной только точке. Эта возможность мимолетного касания - источник вечных заблуждений, потому что идею смешивают с понятием. <...> Изумленно видишь там, где еще недавно понимал. Среди равномерно озаренной поверхности мышления образуется пролет, откуда начинает бить световой сноп»[8].
Дипломная работа состоит из введения, трех глав и заключения.
[1] Литературная энциклопедия. В 11 т. – М., 1959-1969. т. 7.
[2] Большая советская энциклопедия. В 30 т. – М.: Советская энциклопедия, 1969 — 1978, т. 12.
[3] Сарычев В.А. Эстетика русского модернизма. Проблема «жизнетворче-ства». Воронеж, 1991. С. 3-139; Хансен-Лёве Л. Русский символизм. СПб., 1999. С. 368-417; Эткинд А. Хлыст. Секты, литература и революция. М., 1998. С. 8-453; Юрьева 3.0. Андрей Белый: преображение жизни и теургия // Русская литература. 1992. № 1. С. 58-68; Ее же. Творимый космос у Андрея Белого. СПб., 2000;. Минц З.Г. «Новая жизнь» // Минц З.Г. Поэтика Александра Блока. СПб., 1999. С. 320-332; Мережковский Д.С.: мысль и слово. М., 1999. С. 106-118;
[4] Бальмонт К.Д. Горные вершины. М., 1994. С. 78
[5] Мережковский Д., Гиппиус 3., Философов Д. Царь и Революция. М., 1999. С. 178
[6] Гиппиус Вл. Александр Добролюбов // Русская литература XX века. 1890-1910. М., 2001. Т. 1.С. 272
[7] Гиппиус Вл. О самом себе // Петрополь. Литературная панорама. 1993-1996. СПб., 1996. С. 129
[8] Андрей Белый. Арабески. М., 1991. С. 139
Источники
1. Андрей Белый. Арабески. М., 1991. С. 139
2. Бальмонт К. Д. Стозвучные песни: Сочинения (избранные стихи и проза). - Ярославль: Верх.-Волж. кн. изд-во, 1990.
3. Белый А. Проблемы творчества. Статьи. Воспоминания. Публикации. М., 1988.
4. Бердяев Н.А. Духовный кризис интеллигенции. Сб. статей. - М.,1998.
5. Соловьев В. Собр. соч. в 12-ти тт. - М., 1986.
6. Сологуб Ф. Свет и тени. Избранная проза. Минск, 1988
7. Сологуб Ф. Стихотворения. Л., 1975
8. Сологуб Ф. Творимая легенда, т. 1–2. М., 1991
9. Ходасевич В. Конец Ренаты / В.Брюсов. Огненный ангел. М., 1993
10.Ходасевич В.Ф. Собр. соч. в 4 т. Т.1. - М.,1996.
Литература
1. Бальмонт К.Д. Горные вершины. М., 1994.
2. Басинский П. Федякин С. Русская литература конца Х1Х – начала ХХ века. М., 1998
3. Березовая Л.Г. Серебряный век в России: от мифологии к научности // Новый исторический вестник, 2001. № 3. – С. 39 – 47.
4. Большая советская энциклопедия. В 30 т. – М.: Советская энциклопедия, 1969 — 1978
5. Бычков В.В. Эстетика. – М., 2003.
6. Венгеров С. А. Этапы неоромантического движения // Русская литература XX века Под ред. С. А. Венгерова. М., 1914.
7. Волынский А.Л. Книга великого гнева. - СПб. 2004.
8. Герасимов, Ю. К. О жанровых транспозициях текста в творчестве Ф. Сологуба // Русский модернизм. Проблемы текстологии. СПб., 2001.
9. Гиппиус Вл. Александр Добролюбов // Русская литература XX века. 1890-1910. М., 2001.
10. Гиппиус Вл. О самом себе // Петрополь. Литературная панорама. 1993-1996. СПб., 1996
11. Гуртуева, Т. Сологуб. // Литературные портреты "Серебряного века". Нальчик, 1996.
12. Джимбинов С. Литературные манифесты от символизма до наших дней. – М.: Согласие, 2000.
13. Дикман, М. И. Поэтическое творчество Ф. Сологуба // Ф. Сологуб. Стихотворения. Л., 1975.
14. Ермилова Е. Теория и образный мир русского символизма. М., 1989
15. Лавров А. Мифотворчество "аргонавтов" // Миф — Фольклор — Литература. Л., 1978. – С. 18 – 29.
16. Лавров А.В. Андрей Белый в 1900-е годы: Жизнь и литературная деятельность. М., 1995.
17. Литературная энциклопедия. В 11 т. – М., 1959-1969
18. Литературные манифесты и художественная практика: Хрестоматия / Сост. А. Соколов. М., 1998
19. Лотман Ю. М. О семиосфере // Лотман Ю. М. Избр. статьи: В 3 т. Таллинн, 1992.
20. Маковский С.К. Страницы художественной критики. Кн.1. СПб.,1909.
21. Мережковский Д., Гиппиус 3., Философов Д. Царь и Революция. М., 1999.
22. Мережковский Д.С.: мысль и слово. М., 1999.
23. Минц З.Г. «Новая жизнь» // Минц З.Г. Поэтика Александра Блока. СПб., 1999.
24. Минц З. Г. У истоков "символистского Пушкина" // Минц З. Г. Блок и русский символизм: Избранные труды: В 3 кн. СПб.: Искусство – СПб, 2004.
25. Мирский, Д. Сологуб // Современная русская литература: Символизм. СПб., 1996.
26. Михайловский Н. К. Заметки о поэзии и поэтах // Михайловский Н. К. Собр. соч. Т. 6. – М., 1975.
27. Муратов А. Б. Проза 1880-х годов // История русской литературы: В 4 т. Л., 1983.
28. Неведомский М. Зачинатели и продолжатели. Пг., 1919.
29. Отрывок из неизданной "Исповеди" графа Л. Н. Толстого // Гусев Н. Н. Исповедь: История писания и печатания // Толстой Л. Н. Полн. собр. соч. М., 1957. Т. 23.
30. Павлова, М. М. Между светом и тенью // Ф. Сологуб. Тяжёлые сны. Л., 1990.
31. Пайман А. История русского символизма. М., 1998.
32. Сарычев В.А. Эстетика русского модернизма. Проблема «жизнетворчества». Воронеж, 1991.
33. Смирнова Л.А. Русская литература конца XIX - начала ХХ века. - М.: Просвещение, 1993.
34. Соболев, Л. О Фёдоре Сологубе и его романе "Творимая легенда" // Ф. Сологуб. Творимая легенда, 2-я книга. М., 1991.
35. Тагер Е. Б. Возникновение модернизма // Русская литература конца XIX – начала XX века. Девяностые годы. М., 1968. С. 180 – 196
36. Хансен-Лёве Л. Русский символизм. СПб., 1999.
37. Чуковский К. Путеводитель по Сологубу. – В кн.: Чуковский К. Собрание сочинений, т. 6. М., 1969
38. Эллис. Русские символисты. К.Бальмонт. В.Брюсов. А.Белый. Томск, 1996
39. Эткинд А. Хлыст. Секты, литература и революция. М., 1998. С. 8-453
40. Юрьева 3.0. Андрей Белый: преображение жизни и теургия // Русская литература. 1992. № 1. С. 58-68
Юрьева З.О. Творимый космос у Андрея Белого. СПб., 2006
